Хирургическое вмешательство - Страница 74

Ксе не разбирался в автоматах, но был совершенно уверен, что это Калашников.

— Ну чего, — ломающимся мальчишеским баском осведомился бог. — Кто на новенького? Убивать не буду, потому как Ксе не велел, — Жень ухмыльнулся, подмигнув оторопевшему шаману и закончил: — только покалечу.

Окружившие их бойцы одинаковыми движениями выпрямились и отступили на шаг; лицо Варвары Эдуардовны, мертвенно-недвижное, все сильнее напоминало маску из качественной пластмассы.

— Ты ведешь себя неправильно, — сказала она безразлично.

— Не твое собачье дело, тетя, — оскалился божонок. — Какого… тебе тут надо?

Мурашки побежали по коже, когда аккуратный розовый рот блондинки слегка растянулся, прогибаясь в углах: до сих пор ее лицо-маска казалось недостаточно пластичным для улыбки.

— Не мое, — повторила она с задумчивыми интонациями. — Собачье.

Холод обрушился, вбивая в землю все — людей, машины, свет, дождь, воздух.

Зрение вернулось к Ксе быстро; шаман даже устоял на ногах, только налетел, отшатываясь, на одного из омоновцев. Тот даже взгляда на него не перевел, так и стоял — вытянувшись, напружинив мускулы, сверля пустоту белесыми глазами. В другой ситуации Ксе мог бы оробеть, не понимая, что такое творится с людьми, но сейчас на это просто не было времени.

Шаман понял, что за синее сияние вело его обратно в мир.

— Простите, — сказал Ансэндар.

Он стоял, тонкий и яркий как молния; ветер трепал белые волосы, и сине-серебряное свечение затмило свет фар и прожекторов, превратив дорогу и лес во внутренность чародейной звезды. Правая рука последнего бога стфари поднялась, пальцы вздрогнули, сияние вокруг них усилилось, становясь плотным, ослепительным, режущим; Ксе понял вдруг, что Ансэндар, усталый и бледный, с вечно виноватым лицом, тихий застенчивый Анса…

Громовержец.

…Женщина отступила; в бледно-голубых глазах отражалось пламя громового огня, и на неподвижном лице они жутковато сверкали, лишая его последней иллюзии человеческого. «Она тоже богиня?.. — со страхом предположил Ксе. — Но какая? Чего? Почему Жень ее не узнал?»

— Не думаю, что кто-то добровольно вверит себя в ваши руки, — проговорил Ансэндар спокойно. — Я вынужден вам… возразить.

Она не ответила, только медленно обернулась, ища глазами кого-то.

И Ансэндар Громовержец, бывший верховный бог пантеона, вскрикнул от ужаса.

Менгра, у колес «Нивы» склонившийся над Женем, поднял голову; с губ жреца сорвалось ругательство. Он осторожно помог подняться полуобморочному мальчишке, усадил его на заднее сиденье машины и подошел к своему богу.

Ксе едва дышал.

Холод близился, втекая под одежду, под кожу, как будто цепями охватывал сердце; замерли деревья, остановился ветер, сами стихии, омертвев, перестали чувствовать боль.

Упругой тигриной походкой шел от джипа мужчина в кожаной куртке; лицо его было таким же бледным, как у Варвары Эдуардовны. Он приблизился, и Ксе увидел, что глаза его — странной формы и почти совершенно лишены белков, а широко распахнутые зрачки отливают алым. Сияния божественных аур угасли, словно открытое пламя прибило ветром; даже Ансэндара едва можно было различить, глядя на тонкий мир, а Жень как будто вовсе исчез, и сердце шамана захолонуло. Лишь через пару секунд он понял, что все еще видит душу божонка — тусклый мерцающий огонек, похожий на спичку, затепленную в глухой ночи. Сейчас мальчик был слабее и уязвимей любого человека.

Спутник блондинки остановился и неестественным движением качнул головой снизу вверх, стылые глаза обшарили высокую фигуру Менгра-Ргета. Ансэндар глянул на своего жреца и закусил губу: в руках у того тускло блестел ритуальный нож. Резким движением Менгра задрал рукав куртки и примерился острием к толстой вене, извивавшейся по могучему предплечью.

— Анса… — хмуро сказал он. — Прости, но… делать нечего.

— Бесполезно, — едва слышно проронил Ансэндар. — Это Великий Пес.

Уголки его губ поникли, и лицо бога стало старым и безразличным.

Во рту у Ксе пересохло; он все пытался проглотить застрявший в горле вязкий комок, и давился им, близкий к удушью. Медленно, очень медленно жрец перевел глаза на Пса и застыл камнем. Сложив черты в пластмассовую гримасу улыбки, Варвара Эдуардовна оглядывала их, методично, одного за другим: Ансэндар, Менгра, Ксе, Жень, Ансэндар… Круглые собачьи глаза ее спутника казались слепыми — так неподвижны были они.

«Чего она хочет?.. — вяло подумал Ксе. — Чего ждет?..» Он понимал, что мертвящий холод течет сейчас по его энергетическому контуру, уничтожая способности контактера, но даже сознание этого не в силах было пробудить в нем каких-либо чувств. Все неважно, потому что все уже кончилось. Он только человек, и лицом к лицу он встретил Собаку-Гибель. Пора умирать…

Широкий рот Пса приоткрылся, и по верхней губе скользнул край темного языка.

— Достаточно.

…Голос, прорезавший глухое беззвучие, походил на шелест листвы под ветром; не по-человечески гибким движением качнулся назад Пес, белокурая женщина оглянулась, вздрогнул Менгра, а Ксе увидел, наконец, того, кому на самом деле возражал Ансэндар.

— Координатор, — ровно произнесла Варвара Эдуардовна.

Оно не имело формы — то, что мерцало по правую руку от нее; оно существовало лишь в тонком плане, и проявлялось из него странно, только частью, расплывчатым миражом. Оно висело над дорогой — нечто из стеклянистого сгустившегося воздуха, из струй дождя, из тумана, смутная тень без лица и тела, а вместо глаз зияли две прорези, сквозь которые было видно дорогу, небо и лес.