Хирургическое вмешательство - Страница 62

Тот беспомощно поднял брови.

— Настюшенька, — залебезил он, усевшись перед нею на корточки, — иди в большую комнату играться, детеныш… давай, давай, собирай детальки…

— Ну па-а-апа! — заныла она.

— Давай, бегемотик, давай… — уговаривал отец, чувствуя себя извергом.

Выпроводив «бегемотика», он запер дверь на задвижку и потер лоб. Шум ослабел, но тихо в этом доме бывало только ночью. Пройдя к рабочему столу, отец семейства разбудил компьютер и попытался сосредоточиться, медитируя на пустую страницу файла.

— Заместителю министра обороны по работе с тонким планом, — пробормотал он, щелкая клавишами, — верховному иерарху культа бога войны… Ивантееву Пэ Вэ… от заместителя генерального директора ЗАО «Вечный Огонь», жреца-мастера Оноприенко Эм Дэ… докладная записка.

Он допечатал, отформатировал по правому краю и нахмурился. В голову лезло непотребное «довожу до Вашего сведения» и мешало найти подходящую фразу. Отчеты жрец давно составлял с помощью текстов-шаблонов, но для того, о чем он собирался писать сейчас, заготовки у него не было и не могло быть. «Несмотря на возможные неудобства, — прокрутил он текст в голове, прикидывая, с чего начать, — нужно отказаться от использования программных продуктов МГИТТ, так как выяснилось, что в полевых условиях они ведут себя непредсказуемо… нет, не так. Их поведение диктуется некой программой помимо воли человека-оператора… нет».

Ребенок надсаживался в соседней комнате.

«Программные продукты под условными названиями «Ищейка» и «Координатор», использующиеся нами в данный момент, являются, по словам самого автора, альфа-версиями и проходят тестирование… на нашей операции… в процессе выявились функциональные ошибки… нет».

— Ма-а-ам! — громогласно затянула Тюшка прямо под дверью. — Ку-ушать хочу!

Отец болезненно зажмурился. Во тьме под веками, как въяве, он увидел Координатора, жуткую тень на заднем сиденье машины, и кривая усмешка исказила рот: если можно вообразить что-либо менее похожее на «альфа-версию программного продукта»… Но написать что-то было надо, и он взялся за дело:

— Уважаемый собрат! Во время полевой операции такого-то числа, месяца, выяснилось, что предоставленные по нашей просьбе Э. Ю…

Жрец перестал чувствовать пальцы, но сам поначалу не понял этого: он печатал вслепую и лишь вяло удивился, глядя, как точка после «Ю» превращается в длинную нить многоточий. «Ворд заглючил, что ли?» — пришло на ум. Он стер лишнее и попытался печатать дальше.

Не смог.

За дверью кричали дети и что-то говорила жена, в системном блоке безмятежно гудел вентилятор, на верхнем этаже пробудился и принялся за дело обитающий во всяком подъезде сверлильщик; дома, в донельзя привычной обстановке, даже испугаться толком не получалось. Жрец долго сидел за столом, недоуменно разглядывая свои руки. Он мог сжать пальцы в кулак, мог взяться за мышь и разложить пасьянс, напечатать непристойность, поиграть карандашом… но писать доклад по бумаге ручкой он тоже не смог — и почувствовал себя беспомощным. Прежде почему-то казалось, что неполадка в компьютере.

Неполадка была в его пальцах: они деревенели и совершенно теряли чувствительность, будто затекшие или отмороженные. Странно, но к обычному состоянию пальцы возвращались без покалывания и боли.

На ковре валялись детальки Лего, забытые Тюшкой. Отец медленно встал и подобрал их, прислушиваясь к ощущениям в руках.

Все в порядке.

Он плюнул и попытался впечатать проклятое «довожу до Вашего сведения». «Доооооооооооооооо», — ответил файл; но на этот раз в кончиках застывших пальцев родилась и погасла слабая боль.

Больше жрец-мастер не пытался; первый шок отступил, и он, контактер с высшим теологическим образованием, опознал, наконец, механизм действия блокировки. Это была «обратная жертва», запрещенная Лиссабонской конвенцией 1979 года в числе прочих техник, ведущих к разрушению личности. «Жертва обычная, — вспомнились жрецу собственные студенческие записи, — это добровольное действие, совершаемое человеком для некого божества. Обратная жертва исходит от божества с целью наложить запрет на совершение человеком неких добровольных действий». Поняв, что происходит, он почти успокоился. Ему запрещали, но не могли вынудить сделать что-либо против воли: обратная жертва — это только отрицание, знак «минус», она не содержит в себе другой информации. Нельзя запретить действия, необходимые для поддержания жизни, и наконец, нельзя запретить действия недобровольные! Если ему прикажут написать этот доклад, он напишет его!

Мастер почти улыбнулся, но улыбка быстро погасла.

…прикажут? Напишет?

Кто-то не хотел, чтобы он докладывал наверх о результатах тестирования, не хотел настолько, что санкционировал нарушение конвенции — но кто и зачем?

Проще всего было прикинуть, кто вообще мог провести воздействие такого уровня. Получалось, что способны на это только верховные иерархи. Но главы культов не решились бы сейчас устраивать раунд подковерной борьбы — слишком опасной была ситуация по стране, слишком серьезные люди ждали выполнения своих запросов; а в самом ЗАО «Вечный Огонь» никто не мог совершить обратной жертвы, равно как и любой другой жертвы, потому что объект принесения жертв, вот незадача-то, отсутствовал на рабочем месте…

Нет ответа.

«Хорошо, — сказал себе жрец. — А что мне, собственно, запрещено? О чем я собирался писать?» О результатах тестирования? Да плевать он хотел на результаты тестирования, он собирался уведомить начальство, что программа вместо того, чтобы способствовать поимке мальчишки, воспрепятствовала ей! И заставила его, жреца-мастера, прервать операцию!